Неточные совпадения
Почувствовав что-то близкое стыду за себя, за людей, Самгин пошел
тише, увидал вдали отряд конной полиции и свернул в
переулок. Там, у забора, стоял пожилой человек в пиджаке без рукава и громко говорил кому-то...
Редакция помещалась на углу
тихой Дворянской улицы и пустынного
переулка, который, изгибаясь, упирался в железные ворота богадельни. Двухэтажный дом был переломлен: одна часть его осталась на улице, другая, длиннее на два окна, пряталась в
переулок. Дом был старый, казарменного вида, без украшений по фасаду, желтая окраска его стен пропылилась, приобрела цвет недубленой кожи, солнце раскрасило стекла окон в фиолетовые тона, и над полуслепыми окнами этого дома неприятно было видеть золотые слова: «Наш край».
Тихой, сонной рысью пробирался Райский, в рогожной перекладной кибитке, на тройке тощих лошадей, по
переулкам, к своей усадьбе.
А. Т. Зверев имел два трактира — один в Гавриковом
переулке «Хлебная биржа». Там заседали оптовики-миллионеры, державшие в руках все хлебное дело, и там делались все крупные сделки за чайком. Это был самый
тихий трактир. Даже голосов не слышно. Солидные купцы делают сделки с уха на ухо, разве иногда прозвучит...
Жили мы в
тихом, тупом
переулке, но, несмотря на это, из города к нам проникал какой-то заглушённый гул, и возбуждение просачивалось в нашу спальню.
Помню, в один светлый осенний вечер я шел по
тихой Тополевой улице и свернул через пустырь в узенький
переулок.
Тарантас поехал. Павел вышел за ворота проводить его. День был ясный и совершенно сухой; тарантас вскоре исчез, повернув в
переулок. Домой Вихров был не в состоянии возвратиться и поэтому велел Ивану подать себе фуражку и вышел на Петровский бульвар.
Тихая грусть, как змея, сосала ему душу.
Вход в редакцию через подъезд со двора, по шикарной лестнице, в первый раз на меня, не видавшего редакций, кроме ютившихся по
переулкам, каковы были в других московских изданиях, произвел приятное впечатление сразу, а самая редакция — еще больше. Это была большая, светлая, с высокими окнами комната, с рядом столов, покрытых зеленым сукном, с книжными шкафами, с уложенными в порядке на столах газетами. Тишина полная. Разговор
тихий.
Между тем ночь уже совсем опустилась над станицей. Яркие звезды высыпали на темном небе. По улицам было темно и пусто. Назарка остался с казачками на завалинке, и слышался их хохот, а Лукашка, отойдя
тихим шагом от девок, как кошка пригнулся и вдруг неслышно побежал, придерживая мотавшийся кинжал, не домой, а по направлению к дому хорунжего. Пробежав две улицы и завернув в
переулок, он подобрал черкеску и сел наземь в тени забора. «Ишь, хорунжиха! — думал он про Марьяну: — и не пошутит, чорт! Дай срок».
По улице шли они молча, придерживая шляпы, и он, идя сзади, старался заслонить ее от ветра. В
переулке было
тише, и тут оба пошли рядом.
Елена.
Тише! Что вы, господа! Весь
переулок разбудите. И так уж твердят, что у нас каждый день попойка.
Была прекрасная летняя ночь,
тихая и светлая, как это бывает иногда в Петербурге. Из Садовой мы вышли на набережную Фонтанки, хотя это было дальше, и так прошли до Сенной. Брата моего уже не было у Надежды Федоровны, в окнах было темно; он ушел спать домой, а Степан проводил его; мы жили тогда на другой квартире, в доме Волкова, очень близко от Шушерина, в том
переулке, который идет с Сенной на Екатеринку.
Мы наняли довольно хорошую квартиру в Троицком
переулке, недалеко от Аничковского моста, и вот началась моя
тихая, однообразная жизнь.
Жил Андреев в
тихих Грузинах, в Средне-Тишинском,
переулке, в уютном особняке.
Они пошли, держась за руки, опять разговаривая медленными, горячими пожатиями. Прошли по
тихому Сивцеву Вражку, по Плющихе. Борька проводил Исанку до дому, в Первом Воздвиженском
переулке. У каменных ворот, около подстриженных тополей, тянувшихся вдоль панели, они остановились. В колебании поглядели друг на друга. Борька решительно сказал...